На Маринкиной кухне меня раздражали сразу две вещи – тиканье часов и слезы самой хозяйки, поток которых лился, не прекращаясь, уже час с момента моего приезда и невесть сколько до него. Маринка, рыжеволосая тридцатилетняя особа, оплакивала уход своего муженька к любовнице, и изрядно запивала свою печаль белым полусладким.
Неожиданно подруга широко открыла глаза и уставилась в одну точку. - Мариш, ты чего? - Лариска, я все поняла, - каким-то обреченным тоном произнесла подруга, - это все из-за Павловны, точнее из-за ее гибели. - Уборщицы из нашего бывшего офиса, брось, - я отмахнулась. - Ну это же она меня с Пашкой заставила в кафе пойти, когда он мне только написал. Я вспомнила. Мы стояли в офисной курилке и обсуждали нового Маришкиного кавалера, которому судилось стать ее будущим неверным супругом. Мимо со своими неизменными спутниками - ведром и шваброй - проходила скрюченная то ли возрастом, то ли ревматизмом Павловна. «Сходи, сходи, еще замуж за него выскочишь» - посоветовала уборщица, услышав предмет обсуждения, - «А то так и будешь в девках». Я даже не обратила внимания на слова бабули, а девчонки вдруг оживились. Оказывается, за уборщицей давно закрепилась слава бабы-сводницы. Сваха из Павловны была талантливая – Викусю из юридического она даже выдала замуж за своего племянника, владельца издательства. Девушки буквально засыпали нас с Мариной откровениями и удивлялись, как это мы не ухитрились ничего не знать про удивительные способности тор-менеджера по тряпкам, как сама себя именовала Павловна. Лидке Павловна присоветовала выйти замуж за одноклассника, который добивался ее внимания еще со школьной скамьи. Лида была счастлива, а авторитет Павловны как непререкаемого советчика в делах амурных рос как на дрожжах. Вскоре девчонки начали специально отлавливать уборщицу в коридорах и показывать ей фотографии воздыхателей. Порой уникальная дамочка угадывала род занятий и количество детей и предыдущих браков потенциального избранника. Меня лично она всегда раздражала скрипучим голосом, отталкивающей внешностью, сгорбленной походкой и привычкой растягивать слова во время разговора. К тому же, нравная дама в летах будто ненавидела мужей, которых сосватала не она. Нередко она безапелляционно заявляла скептически настроенным замужним девушкам нечто в стиле: «Да ничего, через год разбежитесь», и непременно оказывалась права. - Да, это точно она, - Маринка выдернула меня из воспоминаний, - мы же и ссориться начали аккурат после ее смерти, а до этого даже не кричали друг на друга никогда. И любовница у Пашки недавно появилась, - подруга явно задумалась. - То есть ты считаешь, что эту странноватую бабку сшибла машина, и ее любовные чары, которыми она вас всех привораживала, развеялись, - я хихикнула, - все, Марин, завязывай с вином. - Я тебе докажу, - подруга схватила мобильник, - я сейчас позвоню девчонкам. - Ну-ну, полночь скоро, вообще-то, - я попыталась урезонить рыжую, но Марину было не остановить. За полчаса извинений за поздний звонок и расспросов мы выяснили, что Викин супруг, племянник злополучной Павловны, болен какой-то жуткой болезнью крови, а Лидин муж получил травму позвоночника, сорвавшись с лесов на стройке. - То есть мне еще повезло, мой Пашка просто бабу завел на стороне, - Маринка хмыкнула и, кажется, еще больше расстроилась. Мы еще долго болтали, перемывая кости Паше и обсуждая проблемы на новой работе, но я не могла выбросить из головы мысли о Павловне. Я по-прежнему не верила в сверхъестественные способности бабы-сводницы и пыталась доказать самой себе, что семейные неурядицы девчонок и смерть пенсионерки – лишь совпадение. Выйдя от подруги, я решила пройтись до дома пешком – благо, я живу через два двора. Идя по замерзшим тропинкам, припорошенным снегом, я думала о хрупком женском счастье и тихо радовалась тому, что мой возлюбленный Павловне никогда не нравился, да и поженились мы без всякого участия посторонних личностей со странными способностями.
Свежие комментарии