Василий Гречишников девять раз бомбил фашистский Берлин, выполнял многие другие рискованные задания, но самый трудный свой полет совершил полгода спустя после возвращения с эстонского Сааремаа. Это произошло в феврале 1942 года.
В ожесточенных боях наши войска громили захватчиков под Тихвином. Оккупанты упорно сопротивлялись, подбрасывали к месту сражений новые и новые подкрепления.
Мы, балтийские авиаторы, активно содействовали нашим наземным войскам ударами с воздуха по военной технике и живой силе противника, подтягиваемой к фронту.
... Происходил очередной боевой вылет. Танки и автомашины врага спешили по дороге к Тихвину. На них Василий Гречишников и вывел свое звено бомбардировщиков. Гул самолетов слился с залпами вспыхнувшего зенитного огня. Балтийцы пошли в атаку.
Бомбы упали на колонну, застопорили ее. Летчики отвернули в сторону, и тут стало заметно, что машина командира звена горит.
Различными маневрами Василий Гречишников пытался сбить пламя, но оно разгоралось, бороться с ним стало невозможно. Летчик сделал новый разворот, вернулся на поле боя, к шоссе.
Через секунду его огненный бомбардировщик был уже над вражеской колонной и свалился в отвесное пикирование.
Раздался оглушительный взрыв..
Когда ведомые рассказывали о бессмертном подвиге Василия Гречишникова, мы, хорошо знавшие характер погибшего товарища, понимали, что он не мог и умирая не мстить фашистским захватчикам.
Плен был бы равносильным духовной и физической смерти.
Василий Гречишников предпочел умереть в бою, совершив огненный таран, до конца выполнив воинский долг перед нашей Родиной.
А смогут ли сделать правильный выбор в такой ситуации "диванные воены", как вы считаете?
Свежие комментарии