Воспоминания Обер Шарфюрера СС дивизии "Тотенкопф" ("Мертвая голова") Людвига Фрига о первом дне боевых действий на Восточном фронте 26 июня 1941 года:
"Считаем уже не часы, а минуты до начала.
На лицах видно напряжение и нервозность, которую некоторые пытаются спрятать за улыбками и шутками.
Мы уже несколько дней, как пересекли границу "Советов" в Прибалтике, но всё ещё не были "в деле", солдаты рвутся в бой, но пока находимся во втором эшелоне.
Другие части наступают, теснят русских и занимают первые города, мы же пока здесь. Эта проволочка расхолаживает личный состав и лишь поднимает градус нервного напряжения.
Первая Операция
И вот, наконец, командир нашей дивизии - Теодор Эйке, получает от командующего танково группой, (которой мы подчинены) генерала Гёпнера приказ о зачистке лесного массива в районе Вилькомерце от засевших там русских.
Наши передовые подразделения ушли далеко вперед, а нам предстоят тыловые бои. Ну и ладно, главное закончится это бесконечное ожидание.
Наш 2-ой пехотный полк начал выдвижение, к месту проведения "зачистки".
Бой начали только силами одного батальона из полка, но уже через полтора часа стало понятно, что батальоном там не обойтись. Леса просто кишили русской пехотой.
Ни о каком неорганизованном и разрозненном сопротивлении не было и речи, как нам говорили перед началом проведения этой операции.
Нас постоянно контратакуют, а на флангах даже умудряются обстреливать подходящие колонны наших снабженцев и саперных частей.
Мы вклинились в этот лес на рассвете, а сейчас уже дело к вечеру, а продвижения почти не видно, очень незначительный прогресс.
Данных по потерям пока, что нет.
Известно только о том, что в первые два часа боя разведывательная рота потеряла более 20-ти человек раненными и 11 погибшими.
К закату эти цифры наверняка подрастут в несколько раз.
Бой продолжался всю ночь, а к утру следующего дня вновь возобновился. Стало легче, часть русских покинула лес ночью, мы были не в состоянии блокировать весь лесной массив, не хватало людей, чтобы всё перекрыть.
Организованным группам "Иванов" удалось вырваться, но всё таки некоторых мы захватили в плен.
К обеду, под наши контролем была половина леса, бой распался на одиночное и уже менее организованное сопротивление, но везде ещё продолжалась стрельба.
Мой взвод вышел к лесной заимке, видимо это был бывший дом лесничего или охотничий домик в лесу.
Из окна дома по нам ударил пулемет, мы вынуждены были залечь.
По началу мы думали, что там много русских. Не хотелось терять людей, никто из нас не решался начать переговоры, в итоге пришлось мне обмотать палку бинтами и размахивая ей над головой исполнять роль парламентера.
Стрельба из дома прекратилась, когда я зашел внутрь этой ветхой избы, я увидел лишь одного русского солдата. Судя по всему младший офицер, было видно знаки различия на его петлицах.
Он был ранен, его плечо было перемотано, рукавом его же гимнастерки. Лицо было потным и и закопченным, от пороховых газов и долгой стрельбы в помещении.
Я достал карманный разговорник и нервно начал искать нужные слова, да я нервничал, это был первый русский солдат, которого я видел так близко.
Я нашёл два слова "плен" и "жизнь". Русский просто отрицательно помотал головой.
Я вернулся к своему отделению, все ждал, выстрела в спину, но "Иван" не стал стрелять. Я сказал, что видел, у русского мало патронов, максимум полтора диска и он один. Долго ему не продержаться.
Мы раздумывали дождаться взвода огнеметчиков или передать минометному отделению координаты этой избы, либо штурмовать самим?
Но русский сам за нас выбрал, она начал вести по нам огонь и орал:
"kommen!", стрелял и кричал нам "kommen" (подходите), видимо единственное немецкое слово, которое он знал.
Мы вели недолгий огневой бой, ждали когда у русского закончатся патроны.
Я видел глаза русского, он не сомневался и знал на что шёл. Они безумны. Ведь у него был выбор? Он выбрал для себя самый безвыходный вариант из возможных.
Мы не рисковали, хватит на сегодня потерь. В итоге, патроны у "Ивана" подошли к концу.
Рейхард, подполз к дому и закинул в окно две гранаты, одну за другой. Всё было кончено.
Это был только первый день войны на Востоке, для нашей дивизии, тогда ещё никто из нас не знал, что таких дней будет больше тысячи..."
Свежие комментарии