Без извинений общаться не буду

-Меня легко обвинить в том, что я ужасная свекровь, - говорит подруге Евгения Васильевна, - да, я не хочу видеть жену сына и общаться с ней у меня нет никакого желания. И да, я делаю это ради своей любимой дочери. И буду делать.

У Евгении Васильевны есть двое взрослых детей. Дочери Ирине 30 лет, она разведена, воспитывает 4-х летнего сына и живет с мамой.

Сыну Глебу сейчас 28 лет и около года назад он женился. Жена Глеба Маша была приезжей, очень молодой девушкой и самостоятельного заработка тогда еще не имела - училась на последнем курсе института.

-Квартира трехкомнатная, думаю, - продолжает Евгения Васильевна, - работает только сын, тяжеловато молодым будет снимать жилье. Тут и Глеб попросился пожить первое время всем вместе, мол, тогда они с Машей на ипотеку наберут и в свою квартиру съедут.

Стали жить все вместе. С Евгенией Васильевной Маша старалась держаться уважительно, не грубила, не хамила, в своей комнате молодые убирали сами, невестка могла и места общего пользования прибрать. Готовила на всю семью Ирина. А вот с ней-то отношения у Маши не заладились.

-Фу, - сказала она как-то за ужином, - подливка жирная, да еще к картошке, салат с майонезом, кошмар. Неудивительно, что некоторые никак не могут справиться с лишним жиром на боках.

Это был явный камень в огород Ирины. Девушка была с детства крепенькой, а после родов поползла вширь. И ничего с собой поделать не могла: гормональный сбой, нарушенный обмен веществ.

-Иринка очень болезненно замечание восприняла, - вспоминает Евгения Васильевна, - она и так комплексовала, только вышла из декрета, алименты крошечные, откладывали мы на обследование и лечение дочки.

Да, доктора обещали помощь, но быстрые результаты ждать не приходилось. Ирине и так удалось сбросить 7 килограммов за полгода, но Маша повела себя нетерпимо и грубо.

-Да байки это все, - заявила она на замечание, сделанное Евгенией Васильевной, - это все от лени. В зал бы пошла, над собой работать надо, да пищевые привычки пересмотреть. А если так жрать, извините, -пятая точка такой и останется. Муж-то, небось, из-за этого и сбежал?

Ирина в слезах убежала из-за стола, подливка и салат были приготовлены для любившего покушать Глеба, сама она после 6 вечера не ела ничего.

-Я потребовала, чтобы невестка извинилась, - говорит Евгения Васильевна.

-А что я такого сказала? - невинно похлопала глазами Маша, - Если делать вид, что все нормально, то вес у Ирины таким и останется. И нечего прикрываться родами, болезнями и прочим.

-Маша же хочет, как лучше, - встал на сторону жены Глеб, - за что извиняться, за правду?

-За то, что твоя жена полезла не в свое дело, - отрезала Евгения Васильевна, - и да, за коммуналку платим теперь все вскладчину, а питаться вы с Машей будете отдельно, в коридоре есть второй холодильник. И готовьте себе тоже отдельно, пожалуйста.

-Ну ты права, - говорит Евгении Васильевне подруга, - так хамить сестре мужа! В чужом доме живет, чужие продукты ест. Понятно, что юношеский максимализм, но сама-то еще не рожала, кто знает, как ее организм себя поведет.

С того памятного ужина в доме мира не стало. Ирина из своей комнаты перестала выходить, если Маша была дома. Глеб частенько оставался голодным или пробирался к холодильнику матери и сестры.

-У дочки день рождения был, - говорит Евгения Васильевна, - гости пришли, родственники. Сор из избы выносить не хотели, за столом сидели все вместе и Маша тоже. Сестра моя, она же Иришке крестная, подарила дочке на 30-ти летие серьги серебряные, красивые такие.

-С такими щеками, как у именинницы, - не удержалась Маша, - только такие и носить.

-Встала из-за стола, - не стерпела Евгения Васильевна, - вещи свои собрала и пошла вон из моего дома.

-Мама, - вмешался Глеб, - ты мою жену гонишь, значит и меня тоже, а Маша, между прочим, беременная.

-Родственники сидят, не поймут ничего, - говорит Евгения Васильевна, - так стыдно. Иринка плачет, невестка кричит, сын дверьми хлопает. Испортила праздник, гадина.

Глеб с женой ушли на съемную квартиру, родня разделилась на два лагеря. Кто-то считает, что Евгения поступила жестоко, выгнав сына с Машей из дома, кто-то поддерживает ее, считая Машу нахалкой.

-Недавно сестрица двоюродная звонила, - морщится Евгения Васильевна, - у сына ребенок родился, девочка. Стыдить меня взялась, что я не интересуюсь внучкой. Но я на поклон не пойду. А общение готова возобновить, но только после того, как Маша извинится перед моей дочерью. И не раньше.

Есть ли у стройных от природы людей моральное право относиться свысока к тем, кому непросто дается стройность? Допустимо ли унижать тех, кто не вписывается в модельные параметры 90-60-90? Должна ли Маша извиниться, или Евгения Васильевна тоже перегнула палку в отношениях с невесткой?