Малыш хотел немного внимания безразличного папы

У нас сегодня ветрено, на улице неуютно. И хотя мороз небольшой, кажется, что все тридцать градусов. Зайдя в квартиру, с досадой обнаруживаю, что забыла купить хлеб. Идти очень не хочется, но деваться некуда, тащусь в магазин, расположенный в полуподвале дома напротив.

Час пик, в тесном подвальчике аншлаг.

Из двух касс ра­ботает только одна, и сидящая там с томным видом дева ну совершенно никуда не спешит. Очередь растет, а вместе с ней и градус раздражения недовольных покупателей, вы­нужденных тесниться в узком пространстве между стелла­жами.

Чтобы отвлечься от этого безобразия, пытаюсь сосре­доточиться на витрине, поражаясь фантазии оформителей, сумевших соединить детские шоколадки и презервативы в одном месте. Замечаю, что сразу за мной стоит малыш лет пяти. Непроизвольно озираюсь, пытаясь определить, кому бы мог принадлежать этот ребенок.. Малыш спокоен и без­мятежно рассматривает витрину. Никто не обращает на него внимания.

Минут через десять продвинувшись на полтора метра ближе к кассе, ребенок, вздохнув, присаживается на корточ­ки. Не выдержав наклоняюсь к нему и тихо спрашиваю:

— Малыш, а ты с кем? Может, попросим тётю кассира, чтоб она тебя без очереди пропустила? Видишь, сколько на­роду.

— С папой. Мама сегодня на родительском собрании у Ани. Мы сейчас с ним гулять пойдем, а потом он меня домой отвезет. И я опять его долго-долго не увижу.

Тут поднялся шум, и я увидела: грубо расталкивая оче­редь, протискивается какой-то мужчина. Малыш просиял и, как бы хвастаясь, оглянулся на меня, торжественно прошеп­тал «Папа!». Я отвернулась.

Малыш что-то щебетал, делился с папой своими важ­ными новостями — всё бы ничего, но идиллическую картинку нарушал запах перегара, исходивший от мужчины. До кассы оставалось всего несколько человек, и, каюсь, я стала при­слушиваться к их разговору.

В общем-то это был монолог: малыш рассказывал о том, как прошел его день, как он мечтает о надувной «ват­рушке» и о том, как научился читать по складам. А папа, за­метно тяготясь беседой, изредка и невпопад вставлял мно­гозначительные «ну да». Малыш замолчал. Потом нереши­тельно, не особо акцентируя, а как бы размышляя вслух, ска­зал:

— Мама мне обещала купить вот эту шоколадку. Когда деньги будут.

На что папа, немного помолчав, ответил:

— Ну, раз обещала, значит, купит.

Не в силах больше это слышать, я предложила пройти с ребенком вперед меня. Папа взял малыша за ручку и мило улыбаясь, пробил на кассе свои покупки: «полторашку» пива, чекушку водки и маленькую коробочку сока.