Гвардии майора Хроленко я знал еще с финской войны, когда он участвовал в нанесении бомбовых ударов по вражеским морским базам, по железнодорожным станциям и тылам противника на Карельском перешейке.
Он уже тогда прославился, как смелый, расчетливый, упорный в достижении цели воин. Говоря языком спортивным, это был один из немногих результативных летчиков, хорошо знавший свое дело.
Теперь гвардии майор Хроленко — командир подразделения штурмовиков Краснознаменной Балтики. Как и раньше я вижу его всегда подтянутым, опрятным, выдержанным. Теплый, душевный человек. Что касается боевой работы, то все летчики берут с него пример.
Только что подразделению было присвоено звание «гвардейское». А он уже собирает товарищей и говорит:
— Вот, братцы, звание-то мы высокое получили, его надо и оправдать. Как вы думаете?
А думали ребята так же, как их командир.
— Сегодня нам и следует доказать это.
Все поняли, что предстоит вылет и он будет особо важным, ответственным.
Стало известно, что на аэродромах между Ленинградом и Нарвой сосредоточивается большое количество вражеских самолетов. Видимо готовится новая серьезная операция. Ее и надо сорвать.
Подготовка к вылету была весьма короткой — не позволяло время. Машины уже ровно рокотали моторами и все ждали сигнала.
Сигнал последовал вскоре. Хроленко первым вырулил и поднял в воздух свою машину. За ним взлетели опытные штурмовики капитан Потапов, старший лейтенант Романов, младший лейтенант Карагодин и молодые пилоты сержанты Лосев, Фоменков и краснофлотец Репин.
— К линии фронта мы подошли на небольшой высоте, затем набрали 1100 метров и к аэродрому стали подходить со снижением, — рассказывал после возвращения с задания Хроленко. — Наше появление оказалось для фашистов неожиданным. Об этом свидетельствовало то, что я увидел на взлетном поле около двух десятков «юнкерсов», стоявших в линейку близко друг от друга, не рассредоточенно. Правда, снизу забили зенитки и автоматы. Но атаку мы уже подготовили.
Я подал сигнал, резко развернул машину влево и пошел в пике прямо в центр сосредоточения «юнкерсов». За мной вошли в пике мои ведомые. Каждый из нас сначала открывал огонь из пушек и пулеметов, а затем прицельно сбрасывал бомбы. Некоторые попали прямо в самолеты, другие разорвались поблизости. Вспыхнул пожар.
После первой атаки мы отошли от аэродрома и, набрав высоту, снова сделали заход — теперь вдоль горевших машин. Спускаясь до 10—15 метров, пулеметно-пушечным огнем в упор расстреливали спохватившихся гитлеровцев и еще уцелевшие машины. Наши самолеты неслись так низко, что иногда терялись в дыму от горевших на земле машин.
Расстреляв почти весь боезапас, мы отошли от цели и, надежно прикрываемые истребителями Героя Советского Союза подполковника Якова Захаровича Слепенкова, благополучно вернулись на свой аэродром.
Я видел фотографии этого гвардейского удара наших штурмовиков по вражескому аэродрому. Снимки сделали участники налета Лосев и Репин. Четыре «юнкерса» было уничтожено, а пять так подбиты, что они едва-ли поднимутся в воздух.
На другой день Хроленко вновь повел группу штурмовиков для нанесения удара по тому же аэродрому. Нельзя было давать передышки, пока вражеская авиация так компактно сосредоточена.
На этот раз гитлеровцы встретили наших летчиков более сильным зенитным огнем, подтянули истребители, а уцелевшие машины попрятали на опушке леса, замаскировав ветками. При первой же атаке завязались воздушные бои. Наши истребители прикрытия дрались с «мессершмиттами» и «фокке-вульфами».
Велико было стремление балтийских летчиков до конца выполнить боевое задание. Ведь каждый понимал, что если не уничтожить эти вражеские самолеты, завтра они принесут немало горя и страданий советским людям. Ни огонь зениток, ни атаки истребителей не могли удержать наших летчиков. Они смело штурмовали аэродром.
В пылу боя Хроленко не заметил, как фашистский истребитель, прорвав заслон прикрытия, пристроился к нему в хвост. Мимо советского штурмовика уже неслись пули. Положение Хроленко становилось тяжелым. Повернешь самолет — срежет. Тогда он быстро пошел на снижение, к земле. Фриц выпустил еще очередь, преследовал, не отрывался.
Хроленко развернулся и пошел в лобовую, выпустил несколько коротких очередей по «мессершмитту». Но тот тоже успел повредить стабилизатор. 15 минут продолжался поединок штурмовика с вражеским истребителем.
После одной из атак фашист оказался выше и впереди Хроленко. Этим и воспользовался советский летчик. Он выпустил по врагу очередь из пушек и пулеметов с самого близкого расстояния. Это и решило исход боя. «Мессершмитг» рухнул на землю.
С трудом управляемую машину Хроленко дотянул до своего аэродрома и благополучно произвел посадку.
Два дня и два гвардейских удара по врагу. Такова месть балтийцев. Месть гвардейцев!
Вся зима 1941—42 годов прошла в боях. Били штурмовики по танкам, по аэродромам, по артиллерийским позициям, по складам топлива и боезапасов, по живой силе противника.
Немало погибло наших летчиков. На их место приходили все новые и новые молодые пилоты. Появились «Илы» с кабиной для стрелка.
Наступала весна 1942 года ...
Из воспоминаний военкора Леонида Ряховского ("В небе-лётчики Балтики". Из боевой истории авиации дважды Краснознаменного Балтийского флота в годы Великой Отечественной войны. 1974 г.)
Свежие комментарии